Мы часто говорим, что жизнь – это дорога. Реже задумываемся, что иногда рядом шагают попутчики, которых мы не выбирали, о которых хотелось бы никогда не знать. Боль. Болезнь. Отчаянье.
Отчаянье
Вот она — я шесть лет назад: только что узнала, после обследования у гинеколога, что вероятность рака 90%. Выхожу, курю, вся трясусь, истерю. Перед кабинетом на следующий день (направили к знакомому доктору для подтверждения). В очереди женщин: в глазах страх. Кто как держится: кто плачет, кто поддерживает других, кто бодрится «Ничего, все обойдется». Страх настолько парализовал тело и душу, что ничего не чувствую. Как автомат, выполняю действия по плану. « Да. Идите оперироваться, безотлагательно, срочно, уже вчера».
Онкоинститут. Очередь. Женщины. Так много леденящей тревоги. Каждая клеточка чувствует страх, много его разлито в пространстве. Все говорят тихо, чтобы кого-то или что-то не потревожить. Я хочу орать! Этого не может быть! Не сейчас! Почему? Почему? Я не могу сейчас болеть. У меня папа — лежачий больной, как он сможет без меня? Я не хочу, я не могу. Все надо делать быстро: поиск няни, поиск сиделки, обследование, операция. Все запомнить, все подготовить. Сын.
Сын у меня подросток. Что будет с ним?!
Я не могу сейчас болеть. У меня папа — лежачий больной, как он сможет без меня? Я не хочу, я не могу. Все надо делать быстро: поиск няни, поиск сиделки, обследование, операция. Сын. Сын у меня подросток. Что будет с ним?! Иду по больнице. У меня нет халата, а в больнице это основная одежда. Магазин. Выбираю самый оранжевый, солнечно-пушистый наряд. Он меня согреет. Так хочется тепла. Страх выморозил меня. Я нахожусь в чем-то вязком, липком.
Попутчик болезнь, попутчик надежда…
Мне хочется сказать, что я люблю своих близких, но я их ненавижу. Я так их ненавижу, что сама не осознаю этого. Наши миры разошлись. Разошлись навсегда. Никогда они меня не поймут, и я их не пойму. Между нами стеклянная стена, мы видим друг друга, но не слышим. И я теперь в аквариуме. Я не знаю, золотая ли я рыбка или пиранья. Я ничего о себе не знаю. Мне очень обидно, мне очень жалко себя. Но жалеть себя нельзя, это слабость. Мне стыдно быть больной. Я виню себя. Виню за то, что не доделала, не учла, не предусмотрела. Как я могла заболеть? Ведущая нота – злость. А в злости так много огня. И в душе моей, кажется, все выжжено, безжизненно и пусто. Только со временем я пойму, что болезнь – это не моя вина. Так случается. Гарантии от болезни не выдает ни одна страховая компания.
Операция позади. Лучевая терапия. Со мной в палате еще три женщины. У них диагноз рак молочной железы. Одной около восьмидесяти, как ее зовут, я не помню. Вечером, перед сном, она читала нам стихи. Стихи о жизни. Сколько тепла и поддержки я получала в них!
Душевные качели — от отчаяния до надежды
Уже позже у Цвейга я прочитала: отчаяние – мать, вера – отец чуда. Но мне кажется, у этих двоих рождается надежда. Такие вот душевные качели: отчаяние, вера, надежда. И юмор. Юмор — наше все. Люди, которых я узнала за это время, которые тоже шли по жизненной дороге с болезнью, учились видеть смешное, находили силы шутить.
Очередная процедура лучевой терапии. Мужчина видный, красивый, заходит к врачу, — «Доктор, у меня повысилась потенция, что с этим делать?». Впереди еще химия…
Прошло более шести лет. Иногда необходимо просто идти. Сложные участки жизненной дороги мы проходим, хотя порой и кажется, что это невозможно. Но это только участки. Начинается более ровный путь, нежеланные попутчики отстают, а мы приглашаем с собой в странствие Надежду. И свою дорогу я уже вижу четче.
Стресс начинается за месяц до диагноза
Узнать, что у тебя рак, – это больно. Некоторые западные медики утверждают, что у онкологических больных развивается ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство), так как травматичность диагноза «рак» — исключительна. У нас в стране, где сильна канцерофобия (и некоторые другие навязчивые состояния), напряжение еще выше. Скрытая депрессия, тревожное расстройство часто запускаются после постановки диагноза. То же самое нередко происходит и с близкими больных, что только усложняет ситуацию.
Есть и другой вариант – стресс бьет по сердечно-сосудистой системе, и люди, которые могли бы успешно излечиться от злокачественного новообразования, погибают от инсультов (инсульт головного мозга: 10 фактов, которые вы должны знать).
Причем, согласно шведскому исследованию, наибольшее количество ударов приходится на первую неделю после постановки диагноза. А вот повышенный риск психических расстройств начинается еще за месяц до обнаружения болезни. Люди подсознательно ощущают: с ними что-то происходит, усталость и интоксикация дают о себе знать. Этот риск без психотерапии остается даже 10 лет спустя, когда болезнь чаще всего можно считать побежденной. Человек остается наедине с проблемой. Обязательного психологического сопровождения у нас пока нет. Обращаться к психотерапевту или нет – личное дело пациента, а ведь финансовые проблемы и множество забот, связанных с лечением, тоже ложиться на его плечи.
Депрессия укорачивает жизнь
Душевным состоянием больные обычно занимаются по остаточному принципу. Проще выплакаться в одиночестве или напиться, а может, стиснув зубы, загнать разрушительные чувства вглубь. Но не избавиться от них. А ведь от психологического состояния, как показывают современные исследования, зависит сопротивляемость организма болезни. Например, американский психоонколог д-р Фаузи сравнил состояние здоровья 68 пациентов с меланомой (злокачественная меланома), успешно прошедших психотерапию, и тех, кто отказался от нее и пребывал в подавленном состоянии.
У тех, кому удалось справиться с эмоциональными бурями, на 45% реже случались рецидивы, и в три раза меньше из них умерли. Особенно заметен был эффект для женщин. При этом все получали одинаковое основное лечение от рака. Однако, когда появлялись ресурсы для преодоления трудностей, это заметно улучшало состояние. Так у кого же выше риск впасть в депрессию, узнав об онкологическом диагнозе, у «счастливчика» или «несчастливчика»? Казалось бы, первому есть что терять, больше надежд разбивается, а второму – не привыкать к черным полосам в жизни. Но на самом деле все наоборот. Как ни странно, исследования и опыт онкологов доказывают: интенсивность психологического стресса не связана со стадией заболевания, с тяжестью прогноза. Скорее с общим душевным настроем и удовлетворенностью жизнью. И тот, у кого не было ресурсов раньше, реже находит их без помощи психотерапевта. А тот, кто умеет радоваться жизни, крепче держится за нее и тогда, когда закрадывается мысль о смерти…
Автор статьи: психотерапевт Оксана Алферова (на фото)
Источник: http://www.likar.info/onkologiya/article-78263-kak-ya-pobezhdayu-strah-pered-rakom-lichnyj-opyt/ Likar.info